Юрий Виноградов
Смерть образа
для фортепиано
"...Всё преклонно, всюду отреченье,
потайной метаморфозы лик,
и к истоку смутного свеченья
взор приник…

В каждом знаке — бренности печать.
Поцелуй иль взгляд один желанный
нас погонит в ночь, в чужие страны,
под чужие звезды — чтоб догнать! —
но за ними — черные сполохи,
и грозней маячит полоса,
бездны мрака, солнца диадохи,
как смертельны эти небеса…"


Готфрид Бенн, "Как спешат волной стигийской годы"

Образ может восполнять нехватку, замещать отсутствующее, удерживать нечто перед нами в качестве ослабленного, меркнущего присутствия, замирающего эха события.

Музыка отзвучала – и вот мы посредством беседы и воспоминаний удерживаем ее образ. Исчез из жизни важный человек или рухнул в нашем уме идеал, прежде руководивший нашей жизнью, – место зияющей пустоты пытается занять образ: разговор, то или иное художественное действие; облегчение и лекарство, но одновременно и фиксация. Нечто ушло, мир сдвинулся, но образ отрицает подобные изменения, даже если подразумевает внутреннюю динамичность и развитие в качестве своих внутренних компонентов.

Образ кажется очищенной, обедненной формой произошедшего или того, что человек ищет, кажется чем-то вторичным, собственной плотности не имеющим. Однако отсутствующие фигуры – образ собственной смерти, который всегда указывает за горизонт возможного опыта, образы многочисленных утрат, образы, на которые направляет свое влечение склонный к романтической влюбленности человек – не менее властны над нами, нашими идеалами, нашим поведением, чем вещи, неоспоримо присутствующие.

Смерть образа проистекает из глубокого осознания, что образ не возвращает утраченного, или от распада самого образа под влиянием времени. Смерть образа может быть вестником меланхолии, грусти, утратившей всякую надежду на выражение, утратившей всякую возможность быть затронутой непосредственно в слове или действии. Одновременно, она может быть освобождением, возвращением от фиксации на отсутствующем объекте наших влечений в пространство присутствующего.

Этот фортепианный альбом является одним из бесконечно возможных личных исследований в звуке жизни и смерти образа; движением музыкального образа, которое параллельно идеи жизни образа обобщенного, то есть любого другого.


Текст: Юрий Виноградов
Фото: Анастасия Шишканова
Made on
Tilda